Мариинский сбор

Валерий Гергиев: Мы не перестанем быть великим российским театром из-за вируса

Год, ставший самым большим стрессом для театральной и музыкальной культуры за всю ее историю, подошел к концу. Запомнится он локдаунами и отменами афиш, рекордным числом трансляций и энтузиазмом музыкантов, готовых играть даже в пустых залах. Между тем, есть и театр, которому удалось пережить этот год, осуществляя крупные проекты, гастроли, фестивали, невзирая на пандемию и ограничения - это Мариинский. Не нарушил он и сложившейся традиции выступать в Москве в преддверии Нового года. В зале "Зарядье" Мариинский оркестр под управлением Валерия Гергиева сыграл серию симфонических концертов, а в Московской филармонии показал театрализованное представление штраусовской "Летучей мыши", накануне премьеры постановки в Мариинском театре. О том, как прошел для труппы этот трудный год, какая поддержка оказывалась Мариинскому театру и как в экстремальных условиях театру удалось осуществлять свои проекты, специально для "РГ" рассказал руководитель Мариинского театра Валерий Гергиев.

Улетающая мышь

Название "Летучая мышь" символично для уходящего года. Поэтому вы ее выбрали?

Валерий Гергиев: У нас было столько испытаний в этом году: и коронавирус, который коснулся всех, и разные новости. Хотелось поднять настроение к Новому году. "Летучая мышь" - блестящий материал, который многие оперные театры мира не отказывают себе в удовольствии поставить. Мы работали с большим энтузиазмом над этим спектаклем и в Москву привезли не просто концертное исполнение, а с элементами театрализации, с костюмами. В ближайшие дни состоится премьера постановки в Мариинском театре.

Музыка Штрауса к Новому году - это традиция Вены. Вы, кстати, никогда не дирижировали знаменитым новогодним концертом Венского филармонического оркестра в Музикферайн?

Валерий Гергиев: Я дирижировал летними концертами Венской филармонии в Шенбрунне, и мы уже вальсов двадцать штраусовских вместе сыграли. Но в Шенбрунне принято исполнять не только музыку Иоганна Штрауса - я даже однажды умудрился сыграть там "Весну священную" Стравинского, а вот в новогоднем концерте доминирует Штраус. Я надеюсь, что подирижирую "Летучей мышью", освою получше этот репертуар и через пару лет стану вполне штраусовским дирижером.

Глядя на афишу Мариинского театра в 2020 году, трудно представить, что ей сопутствовали обстоятельства, связанные с пандемией. Достаточно назвать хотя бы вагнеровские спектакли, которые были показаны осенью - "Голландец", "Тристан", "Тангейзер", полный цикл "Кольца", в концертной версии "Нюрнбергские майстерзингеры".

Валерий Гергиев: При этом мы делали акцент на подготовке и создании новых спектаклей. Еще весной мне стало ясно, что сложилась уникальная ситуация: не надо никуда летать, не надо постоянно упаковывать и распаковывать чемоданы, можно сосредоточиться на подготовительной и репетиционной работе, как в старые советские времена. Помню, когда я молодым человеком пришел в театр, полеты в Америку и другие страны были скорее исключением, чем правилом. Мы работали на месте и тогда - в начале 90-х, создавали ценности, которыми и сейчас дорожит Мариинский театр. В труппу тогда пришли Ольга Бородина, Владимир Галузин, Гергам Григорян, Булат Минжилкиев, и мы работали над Мусоргским, потом над Прокофьевым, Глинкой, потом в афише стали появляться итальянские, немецкие, французские оперы. Эти завоевания 90-х - наш фундаментальный багаж, с которым мы вошли в новое столетие. Мы всегда работали много, скорее всего, больше, чем любой театр в мире. И вовсе, не потому, что кто-то хочет ставить рекорд и заставлять людей с утра до ночи петь и танцевать. Но огромные ресурсы труппы и несколько сцен Мариинского театра позволяют нам масштабно планировать, учитывая, конечно, обстоятельства сегодняшнего дня. Так, наша недавняя постановка одноактной "Сельской чести" Масканьи обеспечила, как минимум, десяти ведущим солистам театра возможность выходить на сцену и петь.

Не только в Зальцбурге

По тем оперным названиям, которые звучали у вас в этом сезоне в концерном исполнении, можно предположить, какие будут премьеры в новом году?

Валерий Гергиев: Я еще не объявлял официально наши планы: это было бы не умно, так как никто не знает, что будет происходить в январе или в марте. Но планов у нас не мало - и "Мавра" Стравинского, и "Орлеанская дева" Чайковского, и новая версия "Ночи перед Рождеством" Римского-Корсакова, которую мы хотели бы показать в Тихвине, на родине композитора. Это место совершенно особенное: буквально в сотне метров от дома, где родился Николай Андреевич, находится монастырь с величайшей иконой Тихвинской Божией Матери. Там похоронен отец Римского-Корсакова Андрей Петрович. Он был выдающейся личностью, и на меня произвело огромное впечатление, с каким почтением ухаживают в монастыре за его могилой. Мы планируем приехать в Тихвин в январе, на православное Рождество, и показать там на сцене Дворца культуры имени Римского-Корсакова несколько спектаклей "Ночи перед Рождеством". Мы все делаем, чтобы даже при существующих запретах работа нашего театра продолжалась. Но и мы не можем идти против обстоятельств, которые не контролирует ни один театр и ни один музей в мире, и даже государства, когда они действуют в одиночку. Все мы видим, что происходит сейчас в Европе. Я только что выступал в Амстердаме с оркестром Консертгебау - в абсолютно пустом зале, для камер. Но ведь даже полтора месяца назад никто не предвидел, что такое может произойти. Все думали, что удастся более-менее нормально подойти к Новому году и рождественским праздникам. А для Мариинского театра это особое время: за полторы-две недели мы даем около ста выступлений, работая на всех наших сценах, включая филиалы, показываем много детских спектаклей.

За 10 месяцев аудитория онлайн-трансляций спектаклей Мариинского театра достигла 130 миллионов слушателей в 150 странах мира. Больше 100 миллионов - российские просмотры

В Петербурге для театров и музеев в новогодние дни объявлен локдаун. В Мариинском театре афиши на эти дни нет и не будет?

Валерий Гергиев: Мы выступаем до 29 декабря, а остальное уже будут решать соответствующие инстанции. Мы направили им свои вопросы и предложения. Но хотелось бы сказать и о хорошем: при таком огромном количестве барьеров и сложностей для работы театров в этом году, мы почти не останавливались и уже с конца мая начали готовить новые спектакли и роли. Поэтому в 2020 году мы смогли создать базу для будущих премьер, за что я коллективу благодарен безмерно.

Между тем, летом, когда в стране еще не возобновилась концертная жизнь, вы выступили с Мариинским оркестром в Италии, провели фестивали "Звезды белых ночей", "Пасхальный", причем, с публикой. Как это было возможно при тех обстоятельствах?

Валерий Гергиев: Нам помогло государство. "Звезды белых ночей" проходили в Питере с соблюдением жестких санитарных мер, а за две недели Московского Пасхального фестиваля мы проехали в августе почти по двадцати регионам. И несмотря на невероятные ограничения, мы смогли выступить в священных для каждого музыканта местах: в Воткинске - на родине Чайковского, в Тихвине, где родился Римский-Корсаков. Мы побывали на родине Глинки в Смоленске, где после концерта по традиции пошли в парк, чтобы поклониться памятнику Глинки. Мы сыграли во Пскове и Новгороде. Псковский регион - это родина Мусоргского, а в Новгородской губернии родился Рахманинов. Мы и дальше планируем выступать с приношениями великим русским музыкантам. В прошлом году, на 175-летие Римского-Корсакова мы исполнили в Мариинском театре все пятнадцать его опер, включая почти неизвестную даже российским любителям музыки "Сервилию" и "Пана Воеводу". Я не знаю подобного примера, кроме юбилейного проекта на 250-летие Моцарта в 2006 году в Зальцбурге, когда были исполнены все 22 оперы Моцарта. Так что не надо это считать какой-то бездумной акцией. Именно творческие ресурсы Мариинского театра позволяют нам делать масштабные проекты.

Невозможно прекратить концертную жизнь. Такого не случилось даже во время Второй мировой войны и Ленинградской блокады

Ноты по протоколу

В этом году театры, музыканты впервые столкнулись с ограничениями, с санитарными протоколами, невозможностью планировать афишу из-за заболеваний артистов. Некоторые театры вынуждены были закрываться по собственной инициативе.

Валерий Гергиев: Это очень сложный процесс: здесь крайне необходимы осторожность и дисциплина. Многие артисты, уже переболевшие коронавирусом, уверенно возвращаются к работе, думая, что этот вирус для них больше не представляет опасности. Но выясняется, что вирус мутирует и его надо воспринимать, как множество явлений, к борьбе с которыми с одним ключом не подойдешь. Мы действительно много работаем все это время, но мы не одни в мире работаем. Месяц назад я вернулся из Японии, где выступал с оркестром Венской филармонии. Как бы странно это сегодня ни звучало, но залы там были переполнены. И ни один музыкант не заболел, так же, как нам неизвестны случаи заболеваний у публики из-за того, что они пришли на наши концерты. Но японцы очень дисциплинированная нация, и это играет свою роль. Мы тоже стремимся следовать всем инструкциям по защите артистов и публики, персонала театра. Но когда артист выходит на сцену, он полностью сфокусирован на том, чтобы спеть, станцевать. И как в этой ситуации требовать, чтобы он постоянно от кого-то шарахался, ни к кому не приближался?

Вы заметили, что в Японии переполненные залы. Значит, они могут работать без жестких ограничений?

Валерий Гергиев: Я в детали вникать не могу, но у меня там были контакты с высокопоставленными лицами, с членами правительственного кабинета. Все они ходили на наши концерты. Это было резонансное событие для всего музыкального мира: Япония решилась в такой сложной обстановке принимать знаменитый Венский филармонический оркестр под моим управлением. В гастролях принимал участие и Денис Мацуев, с блеском сыгравший Второй концерт Прокофьева. В некотором смысле эти выступления стали акцией или даже символом неистребимого желания музыкантов музицировать, выступать. Невозможно прекратить концертную жизнь, заставить музыкальные шедевры всех времен замолчать! Такого не случилось даже во время Второй мировой войны и Ленинградской блокады, когда артисты Мариинского театра выступали и на фронте, и в эвакуации - в Перми, а наши коллеги из Ленинградской филармонии дали бессмертное прочтение Седьмой симфонии Шостаковича.

Тем не менее, Европа сейчас закрыла свои залы, а многие американские театры не возобновят работу до следующего сезона. Маэстро Риккардо Мути обратился к премьер-министру Италии с открытым письмом, заявив, что гораздо более вредно и для музыкантов, и для нации быть оторванными от духовных ценностей, чем, соблюдая все меры, продолжить работать театрам и концертным залам. У вас есть позиция на этот счет?

Валерий Гергиев: Вы упомянули американские театры и оркестры. Да, то, что сейчас происходит с нашими коллегами в США - это настоящее бедствие. В этом смысле, в России государство по мере своих возможностей поддержало театры и коллективы. Я не могу точно говорить о каждом небольшом коллективе, но все-таки принципиальное решение о поддержке было принято быстро и четко, и зарплаты всем платили. Я могу вспомнить, как руководитель Мариинского театра, с какими невероятными сложностями мы сталкивались в далеких 90-х. Там были другие вызовы, свои минусы и плюсы. Сегодня же мы ничем не отличаемся от американцев, немцев или французов, когда каждый день с утра до ночи слышим: вирус, пандемия... Конечно, это не способствует - тут я совершенно согласен со своим старшим другом Риккардо Мути - сохранению главного, чем дорожит любая страна, любая нация - живой культуры. Буквально неделю назад я выступал с оркестром Национальной академии Санта-Чечилия в Риме в зале Сената Итальянской республики. Это очень престижный концерт, которым, кстати, год назад дирижировал Риккардо Мути. На концерте присутствовали президент Италии, премьер-министр и председатель Сената. Мне удалось потом пообщаться с ними. Италия очень дружественная нам страна, с величайшими культурными традициями и богатой музыкальной историей, и значение наших культурных связей невозможно переоценить. Достаточно даже вспомнить, что Венеции похоронены великие Стравинский, Дягилев, Бродский. И сейчас, сам факт, что в разгар пандемии итальянцы пригласили меня из России продирижировать рождественским концертом, которым традиционно дирижируют самые знаменитые итальянские мэтры, о чем-то тоже говорит. Как и то, что в текущем репертуаре Мариинского театра сегодня звучит минимум тридцать итальянских опер. После концерта мы поговорили о том, что музыканты в Италии продолжают играть, выступают в пустом зале по трансляции. Мариинский театр также все эти десять месяцев транслировал свои выступления. Наша аудитория в период пандемии достигла 130 миллионов слушателей из 150 стран мира, больше 100 миллионов - российские просмотры. Разумеется, я не слежу ревниво за тем, кто и сколько раз что-то посмотрел в огромном пространстве интернета: там и поведение собачки может вызвать миллионы просмотров. Но мы давали бесплатно громадное количество классно снятых спектаклей, концертов, где выступают и всемирно известные солисты, и молодые артисты. Это, если хотите, и есть служение культуре - продолжать оставаться профессионалами даже в таких необычных условиях. Думаю, это явление еще предстоит оценить.

Щелкунчик победит мышиного короля

Как складывалась в этом году ситуация с филиалами Мариинского театра?

Валерий Гергиев: Нам на протяжении всего 2020 года оказывало поддержку государство и наши попечители, друзья Мариинского театра. Кроме того, у нас есть дополнительный грант президента, поскольку мы единственные в стране, кто имеет два филиала: во Владивостоке и во Владикавказе. На Приморской сцене только что была исполнена новая для труппы работа - "Руслан и Людмила" Глинки, а в ноябре там прошла концертная премьера "Мазепы" Чайковского. Во Владикавказе мы почти завершаем огромную работу по восстановлению и реставрации Государственного Музыкального театра, являющегося нашим филиалом. Филармонию во Владикавказе мы уже привели в порядок четыре года назад. Только что Герман Греф, председатель Попечительского совета нашего театра принял решение о финансировании органа для филармонии. В целом же, этот год запомнится в Мариинском театре не только своими сложностями, но и тем, как широко он раскрыл наши возможности. За те десятилетия, что я возглавляю Мариинский театр, никогда еще не было ситуации, чтобы все звезды оперы и балета так длительно работали вместе в одном городе. Мы всегда выступали по миру и не хотели останавливать процесс международного общения, потому что наши лучшие голоса, балерины - это достояние не только петербургской или российской культуры, это гордость всего мира. Буквально два месяца назад мы с огромным успехом исполняли в Парижской филармонии величайшую русскую оперу "Хованщина", и это было событие для всей Европы, имевшее колоссальный резонанс в прессе.

Уже в январе у вас намечены гастроли в Испании, а в феврале - во Франции. Вопрос - состоятся ли они?

Валерий Гергиев: Здесь бесполезно прогнозировать. Если наши коллеги будут готовы принять нас - будем там. Если скажут, что по соображениям безопасности лучше гастроли отменить, мы будем работать дома. У нас есть своя публика, и она нас не забывает. Когда-то, в 1783 году, указом императрицы Екатерины Великой, в одной из новых мировых столиц - Санкт-Петербурге открылся театр, который должен был стать не хуже, чем знаменитые императорские сцены в Вене, Дрездене, в Париже, где уже полным ходом давали спектакли. Тогда и началась великая история театра в Санкт-Петербурге, которая, думаю, не может прекратиться только потому, что ВОЗ что-то сказала или потому, что появился какой-то новый вирус. Мы осторожны, но мы не перестанем быть великим российским театром.

Валерий Гергиев: Нам хочется, чтобы этот трудный год завершился чем-то прекрасным. Фото: Предоставлено Фондом Валерия Гергиева / Александр Шапунов

Улетающая мышь Название "Летучая мышь" символично для уходящего года. Поэтому вы ее выбрали? Валерий Гергиев: У нас было столько испытаний в этом году: и коронавирус, который коснулся всех, и разные новости. Хотелось поднять настроение к Новому году. "Летучая мышь" - блестящий материал, который многие оперные театры мира не отказывают себе в удовольствии поставить. Мы работали с большим энтузиазмом над этим спектаклем и в Москву привезли не просто концертное исполнение, а с элементами театрализации, с костюмами. В ближайшие дни состоится премьера постановки в Мариинском театре. Музыка Штрауса к Новому году - это традиция Вены. Вы, кстати, никогда не дирижировали знаменитым новогодним концертом Венского филармонического оркестра в Музикферайн? Валерий Гергиев: Я дирижировал летними концертами Венской филармонии в Шенбрунне, и мы уже вальсов двадцать штраусовских вместе сыграли. Но в Шенбрунне принято исполнять не только музыку Иоганна Штрауса - я даже однажды умудрился сыграть там "Весну священную" Стравинского, а вот в новогоднем концерте доминирует Штраус. Я надеюсь, что подирижирую "Летучей мышью", освою получше этот репертуар и через пару лет стану вполне штраусовским дирижером. Глядя на афишу Мариинского театра в 2020 году, трудно представить, что ей сопутствовали обстоятельства, связанные с пандемией. Достаточно назвать хотя бы вагнеровские спектакли, которые были показаны осенью - "Голландец", "Тристан", "Тангейзер", полный цикл "Кольца", в концертной версии "Нюрнбергские майстерзингеры". Валерий Гергиев: При этом мы делали акцент на подготовке и создании новых спектаклей. Еще весной мне стало ясно, что сложилась уникальная ситуация: не надо никуда летать, не надо постоянно упаковывать и распаковывать чемоданы, можно сосредоточиться на подготовительной и репетиционной работе, как в старые советские времена. Помню, когда я молодым человеком пришел в театр, полеты в Америку и другие страны были скорее исключением, чем правилом. Мы работали на месте и тогда - в начале 90-х, создавали ценности, которыми и сейчас дорожит Мариинский театр. В труппу тогда пришли Ольга Бородина, Владимир Галузин, Гергам Григорян, Булат Минжилкиев, и мы работали над Мусоргским, потом над Прокофьевым, Глинкой, потом в афише стали появляться итальянские, немецкие, французские оперы. Эти завоевания 90-х - наш фундаментальный багаж, с которым мы вошли в новое столетие. Мы всегда работали много, скорее всего, больше, чем любой театр в мире. И вовсе, не потому, что кто-то хочет ставить рекорд и заставлять людей с утра до ночи петь и танцевать. Но огромные ресурсы труппы и несколько сцен Мариинского театра позволяют нам масштабно планировать, учитывая, конечно, обстоятельства сегодняшнего дня. Так, наша недавняя постановка одноактной "Сельской чести" Масканьи обеспечила, как минимум, десяти ведущим солистам театра возможность выходить на сцену и петь. В преддверии Нового года Мариинский театр показал в Москве "Летучую мышь" Штрауса. Фото: Предоставлено Фондом Валерия Гергиева / Александр Шапунов Не только в Зальцбурге По тем оперным названиям, которые звучали у вас в этом сезоне в концерном исполнении, можно предположить, какие будут премьеры в новом году? Валерий Гергиев: Я еще не объявлял официально наши планы: это было бы не умно, так как никто не знает, что будет происходить в январе или в марте. Но планов у нас не мало - и "Мавра" Стравинского, и "Орлеанская дева" Чайковского, и новая версия "Ночи перед Рождеством" Римского-Корсакова, которую мы хотели бы показать в Тихвине, на родине композитора. Это место совершенно особенное: буквально в сотне метров от дома, где родился Николай Андреевич, находится монастырь с величайшей иконой Тихвинской Божией Матери. Там похоронен отец Римского-Корсакова Андрей Петрович. Он был выдающейся личностью, и на меня произвело огромное впечатление, с каким почтением ухаживают в монастыре за его могилой. Мы планируем приехать в Тихвин в январе, на православное Рождество, и показать там на сцене Дворца культуры имени Римского-Корсакова несколько спектаклей "Ночи перед Рождеством". Мы все делаем, чтобы даже при существующих запретах работа нашего театра продолжалась. Но и мы не можем идти против обстоятельств, которые не контролирует ни один театр и ни один музей в мире, и даже государства, когда они действуют в одиночку. Все мы видим, что происходит сейчас в Европе. Я только что выступал в Амстердаме с оркестром Консертгебау - в абсолютно пустом зале, для камер. Но ведь даже полтора месяца назад никто не предвидел, что такое может произойти. Все думали, что удастся более-менее нормально подойти к Новому году и рождественским праздникам. А для Мариинского театра это особое время: за полторы-две недели мы даем около ста выступлений, работая на всех наших сценах, включая филиалы, показываем много детских спектаклей. За 10 месяцев аудитория онлайн-трансляций спектаклей Мариинского театра достигла 130 миллионов слушателей в 150 странах мира. Больше 100 миллионов - российские просмотры В Петербурге для театров и музеев в новогодние дни объявлен локдаун. В Мариинском театре афиши на эти дни нет и не будет? Валерий Гергиев: Мы выступаем до 29 декабря, а остальное уже будут решать соответствующие инстанции. Мы направили им свои вопросы и предложения. Но хотелось бы сказать и о хорошем: при таком огромном количестве барьеров и сложностей для работы театров в этом году, мы почти не останавливались и уже с конца мая начали готовить новые спектакли и роли. Поэтому в 2020 году мы смогли создать базу для будущих премьер, за что я коллективу благодарен безмерно. Между тем, летом, когда в стране еще не возобновилась концертная жизнь, вы выступили с Мариинским оркестром в Италии, провели фестивали "Звезды белых ночей", "Пасхальный", причем, с публикой. Как это было возможно при тех обстоятельствах? Валерий Гергиев: Нам помогло государство. "Звезды белых ночей" проходили в Питере с соблюдением жестких санитарных мер, а за две недели Московского Пасхального фестиваля мы проехали в августе почти по двадцати регионам. И несмотря на невероятные ограничения, мы смогли выступить в священных для каждого музыканта местах: в Воткинске - на родине Чайковского, в Тихвине, где родился Римский-Корсаков. Мы побывали на родине Глинки в Смоленске, где после концерта по традиции пошли в парк, чтобы поклониться памятнику Глинки. Мы сыграли во Пскове и Новгороде. Псковский регион - это родина Мусоргского, а в Новгородской губернии родился Рахманинов. Мы и дальше планируем выступать с приношениями великим русским музыкантам. В прошлом году, на 175-летие Римского-Корсакова мы исполнили в Мариинском театре все пятнадцать его опер, включая почти неизвестную даже российским любителям музыки "Сервилию" и "Пана Воеводу". Я не знаю подобного примера, кроме юбилейного проекта на 250-летие Моцарта в 2006 году в Зальцбурге, когда были исполнены все 22 оперы Моцарта. Так что не надо это считать какой-то бездумной акцией. Именно творческие ресурсы Мариинского театра позволяют нам делать масштабные проекты. Невозможно прекратить концертную жизнь. Такого не случилось даже во время Второй мировой войны и Ленинградской блокады Ноты по протоколу В этом году театры, музыканты впервые столкнулись с ограничениями, с санитарными протоколами, невозможностью планировать афишу из-за заболеваний артистов. Некоторые театры вынуждены были закрываться по собственной инициативе. Валерий Гергиев: Это очень сложный процесс: здесь крайне необходимы осторожность и дисциплина. Многие артисты, уже переболевшие коронавирусом, уверенно возвращаются к работе, думая, что этот вирус для них больше не представляет опасности. Но выясняется, что вирус мутирует и его надо воспринимать, как множество явлений, к борьбе с которыми с одним ключом не подойдешь. Мы действительно много работаем все это время, но мы не одни в мире работаем. Месяц назад я вернулся из Японии, где выступал с оркестром Венской филармонии. Как бы странно это сегодня ни звучало, но залы там были переполнены. И ни один музыкант не заболел, так же, как нам неизвестны случаи заболеваний у публики из-за того, что они пришли на наши концерты. Но японцы очень дисциплинированная нация, и это играет свою роль. Мы тоже стремимся следовать всем инструкциям по защите артистов и публики, персонала театра. Но когда артист выходит на сцену, он полностью сфокусирован на том, чтобы спеть, станцевать. И как в этой ситуации требовать, чтобы он постоянно от кого-то шарахался, ни к кому не приближался? Вы заметили, что в Японии переполненные залы. Значит, они могут работать без жестких ограничений? Валерий Гергиев: Я в детали вникать не могу, но у меня там были контакты с высокопоставленными лицами, с членами правительственного кабинета. Все они ходили на наши концерты. Это было резонансное событие для всего музыкального мира: Япония решилась в такой сложной обстановке принимать знаменитый Венский филармонический оркестр под моим управлением. В гастролях принимал участие и Денис Мацуев, с блеском сыгравший Второй концерт Прокофьева. В некотором смысле эти выступления стали акцией или даже символом неистребимого желания музыкантов музицировать, выступать. Невозможно прекратить концертную жизнь, заставить музыкальные шедевры всех времен замолчать! Такого не случилось даже во время Второй мировой войны и Ленинградской блокады, когда артисты Мариинского театра выступали и на фронте, и в эвакуации - в Перми, а наши коллеги из Ленинградской филармонии дали бессмертное прочтение Седьмой симфонии Шостаковича. Тем не менее, Европа сейчас закрыла свои залы, а многие американские театры не возобновят работу до следующего сезона. Маэстро Риккардо Мути обратился к премьер-министру Италии с открытым письмом, заявив, что гораздо более вредно и для музыкантов, и для нации быть оторванными от духовных ценностей, чем, соблюдая все меры, продолжить работать театрам и концертным залам. У вас есть позиция на этот счет? Валерий Гергиев: Вы упомянули американские театры и оркестры. Да, то, что сейчас происходит с нашими коллегами в США - это настоящее бедствие. В этом смысле, в России государство по мере своих возможностей поддержало театры и коллективы. Я не могу точно говорить о каждом небольшом коллективе, но все-таки принципиальное решение о поддержке было принято быстро и четко, и зарплаты всем платили. Я могу вспомнить, как руководитель Мариинского театра, с какими невероятными сложностями мы сталкивались в далеких 90-х. Там были другие вызовы, свои минусы и плюсы. Сегодня же мы ничем не отличаемся от американцев, немцев или французов, когда каждый день с утра до ночи слышим: вирус, пандемия... Конечно, это не способствует - тут я совершенно согласен со своим старшим другом Риккардо Мути - сохранению главного, чем дорожит любая страна, любая нация - живой культуры. Буквально неделю назад я выступал с оркестром Национальной академии Санта-Чечилия в Риме в зале Сената Итальянской республики. Это очень престижный концерт, которым, кстати, год назад дирижировал Риккардо Мути. На концерте присутствовали президент Италии, премьер-министр и председатель Сената. Мне удалось потом пообщаться с ними. Италия очень дружественная нам страна, с величайшими культурными традициями и богатой музыкальной историей, и значение наших культурных связей невозможно переоценить. Достаточно даже вспомнить, что Венеции похоронены великие Стравинский, Дягилев, Бродский. И сейчас, сам факт, что в разгар пандемии итальянцы пригласили меня из России продирижировать рождественским концертом, которым традиционно дирижируют самые знаменитые итальянские мэтры, о чем-то тоже говорит. Как и то, что в текущем репертуаре Мариинского театра сегодня звучит минимум тридцать итальянских опер. После концерта мы поговорили о том, что музыканты в Италии продолжают играть, выступают в пустом зале по трансляции. Мариинский театр также все эти десять месяцев транслировал свои выступления. Наша аудитория в период пандемии достигла 130 миллионов слушателей из 150 стран мира, больше 100 миллионов - российские просмотры. Разумеется, я не слежу ревниво за тем, кто и сколько раз что-то посмотрел в огромном пространстве интернета: там и поведение собачки может вызвать миллионы просмотров. Но мы давали бесплатно громадное количество классно снятых спектаклей, концертов, где выступают и всемирно известные солисты, и молодые артисты. Это, если хотите, и есть служение культуре - продолжать оставаться профессионалами даже в таких необычных условиях. Думаю, это явление еще предстоит оценить. Щелкунчик победит мышиного короля Как складывалась в этом году ситуация с филиалами Мариинского театра? Валерий Гергиев: Нам на протяжении всего 2020 года оказывало поддержку государство и наши попечители, друзья Мариинского театра. Кроме того, у нас есть дополнительный грант президента, поскольку мы единственные в стране, кто имеет два филиала: во Владивостоке и во Владикавказе. На Приморской сцене только что была исполнена новая для труппы работа - "Руслан и Людмила" Глинки, а в ноябре там прошла концертная премьера "Мазепы" Чайковского. Во Владикавказе мы почти завершаем огромную работу по восстановлению и реставрации Государственного Музыкального театра, являющегося нашим филиалом. Филармонию во Владикавказе мы уже привели в порядок четыре года назад. Только что Герман Греф, председатель Попечительского совета нашего театра принял решение о финансировании органа для филармонии. В целом же, этот год запомнится в Мариинском театре не только своими сложностями, но и тем, как широко он раскрыл наши возможности. За те десятилетия, что я возглавляю Мариинский театр, никогда еще не было ситуации, чтобы все звезды оперы и балета так длительно работали вместе в одном городе. Мы всегда выступали по миру и не хотели останавливать процесс международного общения, потому что наши лучшие голоса, балерины - это достояние не только петербургской или российской культуры, это гордость всего мира. Буквально два месяца назад мы с огромным успехом исполняли в Парижской филармонии величайшую русскую оперу "Хованщина", и это было событие для всей Европы, имевшее колоссальный резонанс в прессе. Уже в январе у вас намечены гастроли в Испании, а в феврале - во Франции. Вопрос - состоятся ли они? Валерий Гергиев: Здесь бесполезно прогнозировать. Если наши коллеги будут готовы принять нас - будем там. Если скажут, что по соображениям безопасности лучше гастроли отменить, мы будем работать дома. У нас есть своя публика, и она нас не забывает. Когда-то, в 1783 году, указом императрицы Екатерины Великой, в одной из новых мировых столиц - Санкт-Петербурге открылся театр, который должен был стать не хуже, чем знаменитые императорские сцены в Вене, Дрездене, в Париже, где уже полным ходом давали спектакли. Тогда и началась великая история театра в Санкт-Петербурге, которая, думаю, не может прекратиться только потому, что ВОЗ что-то сказала или потому, что появился какой-то новый вирус. Мы осторожны, но мы не перестанем быть великим российским театром. Вы, конечно, покажете в Новый год "Щелкунчика" при любых обстоятельствах - хотя бы в трансляции? Валерий Гергиев: Мы обязательно покажем "Щелкунчика", и пока существует мир, "Щелкунчик" Чайковского будет звучать. В Мариинском театре много великолепных спектаклей, которые мы покажем нашей публике. А в новом году появятся еще новые постановки, зажгутся новые звезды. В феврале мы откроем новую традицию: проведем фестиваль Мариинского театра в Воткинске, потом в Смоленске, в Тихвине, в Великом Новгороде, в других городах, связанных с именами наших великих русских композиторов. А пока очень хочется, чтобы этот трудный год завершился чем-то прекрасным, чем-то просто нормальным, что составляет богатство человеческой жизни. Я всем желаю здоровья и мира в новом году!